Название: без названия... пока
Автор: Леди Интегра
Жанр: драма, романтика, еще что-то.
Бета: требуется.
Размер: миди

***Детство Руюдзаки***
L никогда не обольщался насчет своей внешности. Безжалостное зеркало быстро развеивало любые иллюзии. Бледная кожа, сутуленная спина, тени под глазами. Чудаковатый характер не прибавлял очарования. От отца-математика он унаследовал острый ум, а от матери-психолога – умение насквозь видеть людей. Но родители не смогли передать сыну ни общительности, ни брызжущей жизненной энергии. Мальчишка, которому было суждено стать величайшим детективом мира, едва осознавал реальность. Чтобы понять услышанное, Руюдзаки должен был мучительно сосредоточиваться. Но запоминал это на всю оставшуюся жизнь.
Два с половиной года, когда он ходил в школу были, наверно, худшими в его жизни. Больше никогда Руюдзаки так не скучал. Именно там он сделал главный вывод в своей жизни: «В лучшем случае люди самодовольны, в худшем – глупы, почти всегда скучны и до обидного предсказуемы». Пять дней в неделю, не меньше четырех часов в день он изводил одноклассников и учителей своими причудами. Школа быстро обламывает упрямцев и выравнивает всех под один шаблон. Но для этого нужно присутствовать в ней не только физически. А на уроках Руюдзаки улетал в астрал. За неполных три года его четырежды переводили из класса в класс, пока вовсе не отказались обучать. Родители встали в тупик: где учиться теперь Руюдзаки? Восьмилетний ребенок далеко превосходил не только ровесников, но и нередко взрослых. Но ему требовалась особая программа и особые учителя, способные спустить его на землю.
В Англии был чудо-доктор, излечивающий даже безнадежных больных. Он был готов сразиться с диагнозом «прогрессирующий аутизм». И вот сын математика и психолога паковал вещи, готовясь перелету через океан, навстречу новой жизни в реальном мире.
За какие-то трое суток произошло огромное количество событий: поездка в другой город – с аэропортом, перелет из Японии в Англию, недолгая беседа с незнакомым дядькой, гибель родителей, детприемник, короткое путешествие в прокуренной полицейской машине в детский дом, негостеприимная встреча новых «братьев». Никогда еще Руюдзаки не осознавал мир так ясно. Жизнь оказалась реалистичной, яркой, запоминающейся, как кирпич, упавший на голову. И, как крохотная компенсация, встреча с единственным человеком, оказавшимся способным совершить то, что было не под силу даже родителям – достучаться до души, блуждающей вдали от тела; найти ее в иллюзорном мире, заслонившем материальный. Воспитатель приюта Вамми-Хаус стал проводником между грезами и жизнью для девятилетнего японца, оставшегося в одиночестве в огромном мире, который он не желал знать.

Отредактировано Леди Интегра (2009-11-13 20:06:06)

***Спустя несколько недель***
Ватари и Руюдзаки обстроились на новом месте. Это был по-настоящему крошечный провинциальный городок. По крайней мере, Ватари считал именно так. Что думал по этому поводу Руюдзаки, было тайной за семью печатями. Он совершенно официально работал в местном детективном агентстве. Уходил утром на работу, вечером возвращался и, после ужина, снова закапывался в дела. Два выходных он обычно также посвящал любимой работе.
Но только не этот день.
Долгий дождь, наконец, закончился и Руюдзаки неожиданно решил прогуляться. Как обычно, он клятвенно заверил Ватари, что к полуночи будет дома и даже (фантастика!) будет спать. Но не собирался строго следовать этому обещанию.
Он медленно брел по улице, глядя себе под ноги. А перед глазами мелькали картины из прошлой жизни. Порой они причиняли самую настоящую боль, а порой словно давали крылья. Погрузившись в воспоминания, Руюдзаки (L больше не существовало) забрел в какой-то район из числа тех, где не следует появляться в одиночку и без оружия. И теперь парень растеряно взирал на стену. Справа и слева было еще по одной стене, а сзади – переулочек, похожий на постановку к фильму ужасов. Заброшенную и потому успевшую приобрести некоторую степень реалистичности.
Руюдзаки два раза переступил с ноги на ногу, произнес «Эээ-э», поднес к губам грязный палец, но не сунул в рот, а понюхал и спрятал руки в карманы. Грустно отметил, что Лайт был прав, сказав, что в реальных ситуациях Руюдзаки – тормоз, если не обдумал происходящее всесторонне заранее. За спиной детектива зашелестело и тяжело шлепнулось на землю что-то тяжелое. Тело среагировало мгновенно, отшатнувшись под защиту козырька подъезда, пока разум замер на месте с приоткрытым ртом.
Руюдзаки обернулся и с облегчением вздохнул. Шум произвел темный мешок, вероятно, выпавший из окна аварийного здания справа. Великий детектив не любил фильмы ужасов и вообще кинематограф. Но ситуация была такой узнаваемой, что с его губ слетел смешок. Руюдзаки решительно двинулся обратно по переулочку. Надо было выйти на приличную улицу, а лучше – оправиться домой, завернуться в теплое одеяло и спать.
Когда Руюдзаки был готов перешагнуть мешок, последний зашевелился и, постанывая, встал на четвереньки. Юноша с испуганным восклицанием отшатнулся. Но тут же овладел собой и наклонился к незнакомцу. Тому явно требовалась помощь.
Незнакомец  с трудом и бранью поднялся на ноги. Его терзал персональный шторм не менее пяти с половиной баллов. Ничего удивительного, что он выпал из окна. Удивительным было другое  - то, что одеяло, накинутое на плечи, по-прежнему оставалось там.
- Как я могу помочь Вам? – повторил Руюдзаки, склоняясь к пострадавшему. - Я могу помочь Вам?

***Синигами?!***
Именно этот момент незнакомец счел удобным, чтобы выпрямиться и встретиться взглядом с Руюдзаки. Парень невольно попятился. Его собеседником оказался небольшой синигами неопределенного пола. У него была вытянутая м… вытянутое лицо с глазами навыкате и выдающимися далеко вперед челюстями. Уши были ближе к тому месту, откуда начинает прогрессировать лысина, чем к традиционному. И это лицо словно плавилось, непрестанно меняясь! Вокруг рта вспухали бугорки губ, нос рос на лице, как гигантский прыщ. Порой кожа лопалась и в этих бескровных разрывах показывалась темная плоть.  И не одеяло было у него на плечах, а крылья!
- Что… что тебе надо? – враз онемевшими губами прошептал Руюдзаки.
- Ты вполне сойдешь, - отозвался синигами, кошмарно скаля безгубый рот и разглядывая Руюдзаки, как торт на витрине. Парень перестал пятиться потому, что уперся лопатками в стену. Смысл сказанного дошел до него, и теперь Руюдзаки медленно сползал по стенке, не отводя взгляда от монстра. Ужас провел своими липкими пальцами по спине и холодной лапой пережал горло. Близкая смерть ощерилась в щербатой улыбке.
- Не надо, НЕЕЕТ! – крик рикошетом заметался в узком переулке. Руюдзаки сжался на земле и закрыл голову руками. Что угодно, только прекратить этот кошмар, проснуться! Когтистые лапы рывком поставили его на ноги.
- Заткнись, иди… - синигами пустил петуха и замолчал.
Руюдзаки смотрел на него расширенными от ужаса глазами. Синигами разжал лапы, и детектив стал падать. Бог смерти зарычал и отвесил парню пощечину. Руюдзаки пошатнулся, держась за щеку. Рот наполнился медным вкусом крови. Синигами намотал рубашку сыщика на руку и прижал его стене. До шеи юноши дотронулся нож диковиной хищной формы. Руюдзаки закрыл глаза и едва решался дышать.
- Не надо, пожалуйста, не надо, - шептали  бескровные губы, а по щекам текли слезы, больно щипавшие царапины. Синигами теперь взирал на свою жертву с видимым отвращением. Нож прижался еще плотнее к шее, и к воротнику потекла тоненькая струйка крови. Слезы не останавливались. Чудовище крутанулось на месте. Его рука с зажатой в ней рубашкой описала полукруг, и Руюдзаки  полетел наземь. Он попытался отползти, но синигами грозно навис над ним. С лап бога смерти свисали клочки футболки. Новый вопль взмыл к колючим, равнодушным звездам.
- Вставай, придурок! – еще одна пощечина. И тычок в плечо. И  пинок по ребрам. Затрещины сыпались со всех сторон. От каждого удара в глазах вспыхивали искры. Каким-то чудом Руюдзаки вскочил на ноги. Но синигами легко настиг его одним прыжком. Земля ринулась парню навстречу, рассыпалась миллиардом ослепительных искр. Удар от падения вышиб дух из детектива, и он потерял сознание.
Синигами еще постоял над жертвой, полагая, что это очередное притворство. Но Руюдзаки не шевелился и бог смерти расслабился. Он обошел вокруг парня, потом поддел его ногой и перевернул на спину. На застывшем лице грязь смешалась со слезами и покрыла его разводами.
- Да ничего, сойдет, - оценил синигами свою добычу.  И снова стал меняться. Плечи ссутулились, крылья приобрели упругость и расправились. Глаза выпучились, а передние лапы на глазах атрофировались и уменьшались. Скоро у груди монстра болтались убогие отростки. Зато задние лапы приобрели мощность, как у кенгуру. Челюсти теперь торчали так сильно, что голова формой напоминала дыню сорта «торпеда».
Этими могучими челюстями синигами перевернул свою жертву на спину. Во время этой сложной операции его крошечный хвостик судорожно дергался, как будто это могло помочь сохранить равновесие. Добившись необходимых результатов, синигами попробовал взять Руюдзаки за загривок, как щенка. Раздался треск рвущейся ткани и Руюдзаки вновь ткнулся лицом в землю. Синигами удрученно поглядел на неподвижное тело правым глазом. Потом склонил голову на другой бок и растеряно поглядел левым глазом, став при этом похожим на гигантскую курицу. Наконец, его осенило: ведь можно взяться за ремень джинсов! Приведя свою «гениальную» идею в исполнение, синигами тяжело взмахнул гигантскими крыльями и медленно поднялся в воздух.
Но на этом его мучения не окончились. Груз клонил голову книзу и скоро синигами едва удерживался в воздухе. Его толстенькие ляжки судорожно дрыгались  в воздухе высоко над головой, безуспешно пытаясь придать телу более привычную позу. Достигнув крыши, бог смерти с немалым облегчением пристроился на коньке, уложив парня так, что его руки и голова были на одном скате, а ноги – на другом.
Синигами был озадачен. Такая ситуация была непостижима для его крохотного разума. Монструозная морда отразила все недоумение, охватившее ее владельца. Долго бог смерти топтался по крыше, оглушительно скрежеща когтями по железу. Мучительно работавшие мозги издавали почти такие же звуки, прежде чем выдали новый вариант. Взять лапами! Это было так же гениально, как теория квантовой физики.
Синигами оторвался от скользкой крыши и, мерно взмахивая крылами, стал подниматься все выше и выше, пока не исчез в темном небе.

*** Посетитель***
Это была женщина. Первым, что бросалось в глаза, был не ее рост – однозначно, примечательный. Но больше поражала ее одежда. Или, скорее, недостаток таковой. Босая, с распущенными встрепанными волосами, она была облачена в безрукавку без застежек и коротенькую юбку. Больше даже было похоже, что это платок завязан на бедрах.
- Чего орешь, идиот? - хриплым, простуженным голосом сказала она вскочившему на ноги Руюдзаки. На нее тут же обрушился шквал вопросов.
- Где я? Кто Вы? Что, вообще, произошло?.. – вопрошал Руюдзаки, стараясь не опускать взгляд ниже ее губ. Это было непросто – смотреть только в глаза. Все вопросы оставались без ответа. Женщина взирала с равнодушным интересом ученого, изучающего новый вид комаров. Когда Руюдзаки выдохся, она так же равнодушно повернулась спиной и покинула комнату. Детектив опешил. Потом в его душе поднялась волна возмущения – никто, никогда так не игнорировал его!
Свет не угасал. На потолке, стенах – всюду были тонкие жилки, похожие на вены. Они-то и излучали сияние. Все было озарено тусклым зеленоватым мерцанием. Комната было того же мрачного цвета, что и сияние. Она напоминала полость в мышцах – можно было разглядеть даже волокна, образующие пол и стены. Руюдзаки поднял глаза, страшась увидеть что-то чудовищное, столь же чуждое человеку, как и все вокруг. Но – нет, стены просто сходились высоко над головой, придавая комнате каплевидную форму.
Свет начал меркнуть, и Руюдзаки решил последовать за странной особой. Там, где она вошла, в стене был разрез, похожий на сомкнутые губы. Парень несмело нажал в этом месте рукой и вздрогнул, не ощутив сопротивления. Наконец, он решился – зажмурился и быстро шагнул прямо в стену.
Руюдзаки встал на месте, растеряно озираясь по сторонам. Перед ним расстилалась огромная комната, словно созданная по образцу маленькой комнатки. Но тут было множество… колонн?.. похожих на сталактиты или на мед, когда он тянется за ложкой. Руюдзаки стоял на месте, растеряно озираясь по сторонам. На полу, в выемках стен было разбросано множество предметов. Для большинства из них было невозможно подобрать применение. Что это за полый шар с круглой дыркой? А эти щипчики, загнутые наподобие клещей – зачем они?
- Что надо? - бросила женщина, появляясь из-за колонны и задевая ее. Колона слабо задрожала, как резина.
- Что это за место? – Руюдзаки пристально смотрел в ее глаза.
- Дом, – это было сказано, как само собой разумеющееся.
- Дом? – чокнутая, наверняка, чокнутая! Руюдзаки встревожено нахмурился. -  Я хочу уйти! Где здесь выход?
Этот вопрос вызвал у женщины нездоровое оживление. Она схватила Руюдзаки за руку и потащила по коридорам, похожим на вены. Парень торопливо следовал за ней, стараясь не глядеть по сторонам. Зеленая плоть «дома» вызывала омерзительные ассоциации.
Женщина с неожиданной силой толкнула Руюдзаки к провалу в стене. Парень налетел на что-то абсолютно прозрачное и такое же пружинистое, как и все здесь.  Незримая пленка помешала ему рухнуть с высоты нескольких сотен метров.
Руюдзаки посмотрел на раскинувшуюся перед его глазами панораму… и в ужасе перед увиденным отшатнулся. Крик колючим шаром застрял в горле.

Отредактировано Леди Интегра (2009-11-13 19:40:43)

***Хозяйка***
Руюдзаки лежал на полу и безучастно смотрел ввысь. Никогда еще дни не были такими длинными, как сейчас, когда он жил здесь. Но где? Единственное, что мог предположить юноша – в ином мире. Сомнительно, что это было некое посмертие. Ни одна религия мира не сулила целой бесконечности скуки в другой жизни. К тому же Руюдзаки был уверен, что запомнил бы свое умирание. Это, все же, была жизнь – и жизнь унылая.
От нечего делать Руюдзаки пытался спать сутками. И поначалу это неплохо ему удавалось. Руюдзаки компенсировал, наверно, все, что недоспал. Но всему есть предел, а особенно – потребностям организма.
Хозяйка появлялась дома только чтобы выспаться. Иногда она исчезала на несколько дней и  возвращалась злой. И тогда в Руюдзаки летело все, что попадалось ей под руки. Сначала это были предметы потяжелее, но злость – плохой советчик, и в основном парень успевал увернуться. Но чем меньше злилась Хозяйка, тем меньшие предметы шли в ход, а бросок становился точнее. Руюдзаки решил, что она принимает наркотики. Ну кто еще может так бесится, а потом – спать сутками? Было еще много признаков, и все они указывали на то же самое.
Некоторое разнообразие вносили вечеринки. Собиралась большая компания, было шумно, весело. Гости с любопытством изучали Руюдзаки, обмениваясь репликами, из которых детектив сделал вывод, что в этом мире модно держать людей вместо кошек и собак.
Настоящим лучом света в этом сером, тусклом существовании были визиты одной девушки. Она всегда прилетала рано, часто затемно, и мрачный Дом словно освещался и улыбался при ее появлении. Она была летающим оборотнем, как и все  жители этого мира.
В Америке ее назвали бы хиппи. Она всегда смеялась, болтала и создавала много шума. Часто бывала на Земле и потом оделяла всех новостями и подарками.
Вот и сейчас она влетела в щель в наружной стене. Громко треща крыльями, пронеслась по комнате и приземлилась.
- Не больно превращаться? – спросил ее однажды Руюдзаки. Она засмеялась.
- Ваши писатели понапридумывали про нас всякую чушь и теперь вы ей верите! Совсем не больно. А еще мы не пьем кровь, не зависим от полнолунья и не боимся чеснока. Вот у вас классный мир, - трещала она, - такая яркая одежда, столько детей! Еда всякая разная, вот! У нас все не так, ага. Одевать яркое – неприлично, а ребенок может быть только один.
Она никогда не отличалась молчаливостью, и была полной противоположностью Хозяйки. Та, если и снисходила до разговора со своим пленником, то принималась объяснять Руюдзаки, как ему повезло:
- Ничего не делаешь, спишь вволю, не голодаешь.… Ну, разве не к этому стремятся люди? Что есть отдых, если не безделье?... – и так далее в том же духе. Это была песня с одним и тем же припевом, но разными мелодиями.
Гостья же бродила по комнате, пиная разбросанные по полу вещи, и не собиралась умолкать.
- Ну что ты такой кислый? Я вчера прилетела из вашего мира. Там так жарко, ага! Я была в Африке и поймала здоровущего паука-птицееда. У него тело… во-от такое! – она сложила пальцы колечком и показала Руюдзаки. Получалось, что тело было размером с куриное яйцо. - Пауки – не насекомые. У насекомых шесть ног, а у пауков – восемь. Я видела вулкан Килиманджаро! У него на вершине лежит снег. Я хочу туда, вот. Прикинь – поиграть в снежки на экваторе!
- Подожди, - вклинился в этот словесный поток Руюдзаки. - Расскажи про ваш мир. Пожалуйста, - прибавил он, вспомнив о вежливости. – Чем он отличается от моего?
- Нууу… это скучно… - протянула болтушка и вывалила на Руюдзаки кучу информации:
- Ладно, слушай, а то я повторять не буду – мне не интересно. Мы живем в среднем 100-120 лет; развитие ребенка полностью заканчивается к трем годам; есть две расы; наша планета больше вашей; у нас две  луны, а солнце гораздо моложе…
- Подожди, - перебил Руюдзаки, - если планета больше, то сила тяжести тоже должна быть больше! И какая разница между расами?..
- Отвечаю по порядку! – с комичной серьезностью провозгласила девушка, подняв палец.- Плотность планеты меньше, поэтому сила тяжести одинакова. А разница – в скелете. У меня в человеческом виде скелет неотличим от вашего, а у эээ… наример, Тэмарамай, под кожей внешний скелет, ну, как у жука. Только органов нет, в этот внешний скелет будто налита такая густая жидкость.
- Гадость! – вырвалось у Руюдзаки.
- Да не, я бы не сказала. Ко всему привыкаешь. Так, что еще? Некоторые из нас могут сами проходить в ваш мир, но у вас никто не может без нашей помощи…
- Я хочу в сой мир, - тихо произнес Руюдзаки. Его собеседница посерьезнела.
- Ты понимаешь, что это невозможно? За содействие побегу нас казнят. И ваши казни даже рядом не лежали с нашими. Это невозможно. Я была бы рада вернуть всех людей обратно, но это... извини. – она говорила строго, как никогда.
- Я понял, - тихо откликнулся Руюдзаки. – А… кто это – Тэмарамай?
- Она не представилась? Ну, это похоже на нее. Небось, опять забыла, ага! Да, я тоже. Ачепарата, оч-приятно. А Тэмарамай… хм… в общем, это – она!
Руюдзаки проследил, куда она тыкала пальцем, и непроизвольно съежился. В комнату входила Хозяйка. Ее тоже встретил фонтан слов.
- Оп-па! Проснулась, соня! Я уже час тебя караулю, ага. Идешь? Ну, идешь? А?
- Иду, иду, только не трещи, - раздраженно пробурчала Тэмарамай. - Щас дам этому пожрать.
Руюдзаки равнодушно проследил, как они превращаются. Теперь ему было над чем подумать. Парень сел в позу эмбриона и подпер указательным пальцем губу. Только вот сегодня совершенно не думалось. Посторонние мысли и воспоминания  полезли в голову, распихивая друг друга. Пока Тэмарамай ходила за обещанной «жратвой», Ачепарата успела спросить: «Тебя там ждут?». И теперь Руюдзаки едва не завыл на одну из двух лун – ту, что стояла в зените. Ему остро захотелось домой. Он тосковал, оставшись без лучшего друга. «Ватари, где ты? Помнишь еще обо мне?..»

***Ватари***
Ватари сидел в кресле и смотрел телевизор. Второй месяц от Руюдзаки не было никаких вестей. Неужели Кира не поверил этой постановке с пожаром? И решил перестраховаться, вписать имя Руюдзаки в тетрадь смерти? Но что могло помешать Кире убить и его? Ответ был прост – имя Ватари было ненастоящим. Руюдзаки когда-то переделал обычную английскую фамилию на свой лад. Нет, раз Миса имела глаза бога смерти, то она должна была знать и настоящее имя. Почему же тогда Лайт позволяет Ватари жить? Полагает, что без Руюдзаки тот не опасен? Или поверил? А, может, ведет какую-то свою игру, где уже отвел место каждому? Ватари поморщился. Да уж, ему никогда не понять, о чем думали два гения. «Как был учителем военки, так им и остался, - недовольно подумал Ватари.  – Что толку теперь ломать голову».
Оставалось только ждать. Уже не раз то в ночной тишине, то на людной улице Ватари слышал голос Руюдзаки или видел его самого. Но голос был миражом, и образ таял, исчезал. Ватари не верил, что Руюдзаки мог вот так вот пропасть без вести. Легче было думать, что это какой-то план, что Руюдзаки жив и продолжает действовать. Руюдзаки заменил Ватари семью и сына, которых никогда не было. И теперь, когда он исчез, в жизни Ватари образовалась ничем не заполненная пустота. Нечего было делать, не с кем раговаривать... никому не нужен.

***Взгляд назад***
«Ужасно быть человеком без прошлого… Я даже не помню их лиц». Руюдзаки не помнил ничего до той трагедии, словно жизнь происходила без его участия. Но после… после он запоминал все, что видел и слышал. У него была великолепная память, хранившая тысячи лиц, имен и дат, сотни дел. Самое ранее воспоминание – вид мертвых родителей, куски их тел, разбросанные по улице, карий глаз с тянущейся от него ниточкой нерва, кровь… кровь везде, кровь на руках, кровь на одежде, кровь на бампере той злосчастной машины, брызги крови на одежде, красное на зеленом – черное, кровь сначала красная и потом розовая от дождя, розовая вода стекает с рук, с лица, сначала маленькие капли на одежде стали большими и бледными, он становятся больше, вид крови, запах крови… Мелькают дома, машины, люди, быстрый бег, где-то потеряна обувь, босые ноги шлепают по грязи, скользко, ноги не слушаются, падение, прохожие увертываются от бегущего чумазого ребенка, холод, воздух вырывается из легких облачками, унося из тела остатки тепла, полицейский, он большой, со страшными черными усами.
Другое место, как другая книга.
Тепло полицейского участка. Сонная тишина, подчеркиваемая зудением вялой одинокой мухи. Она колотилась своей глупой головой в немытое стекло. Застарелый тяжелый запах страданий, скверной еды и грязных тел. Полицейские жестами объясняют, что надо снять грязную одежду. Чья-то потрепанная безразмерная куртка с пятнами известки на рукаве.
Руюдзаки сидит на стуле, сжавшись в комок. Несладкий чай в кружке с отбитой ручкой. Полицейские гадают, на каком таком языке он говорит. Усталость мягкой лапой закрывает глаза.
Острожная рука касается плеча. Нет сил поднять тяжелые веки. Добрый голос. Незнакомая речь. Глаза наконец, открываются. Кто это? Я не знаю тебя… оставьте меня в покое… не хочу просыпаться… не по-детски серьезный взгляд с одной стороны и теплый, спокойный – с другой.
- Как тебя зовут?
Мир плывет и качается. Стены и потолок приходят в движение и меняются местами.

Отредактировано Леди Интегра (2009-11-13 20:06:54)

***Обмен***
Руюдзаки вскочил на ноги резко, словно вынырнул из-под воды. Вокруг были мертвенно серые стены. Этот Дом умирал. Все Дома этого мира были живыми. И скорее животными, нежели растениями. Со здешними людьми (а людьми ли?) Дома жили в симбиозе. Поглощали отходы жизнедеятельности. Здесь люди летали, обходились без техники. Легче было перечислить сходства. Ачепапата отказалась рассказывать о различии миров. Вспомнив про эту чуднУю девушку, Руюдзаки загрустил. Она опять улетела на Землю. Вязкая тишина Дома теперь не нарушалась ничьим смехом. До ее возвращения было еще целых два дня!
Но и эти дни прошли. Она вернулась в превосходном настроении и едва не приплясывала вокруг Руюдзаки, пока они искали Тэмарамай. Хозяйка еще спала, но Ачепарата растолкала ее и торжественно вручила здоровенную коробку, в которой что-то шуршало и шелестело.
- Вот, как обещала! Ну, нравится? А? – верещала она, не давая никому вокруг вставить словечко. – Собсными руками наловила. Ты ж просила -  я, вот, принесла! Еще домой не заглядывала, вообще никуда – ракетой сюда кинулась, чтобы с ними ничего не случилось! Такие, как ты любишь. Кру-упные! Я свою часть договора выполнила, ага! Все? Ты довольна? Я забираю? М?
Темарамай кивнула, не глядя на них. Процесс отковыривания скотча полностью поглотил ее внимание. Она смотрела на коробку, как голодный студент – на мамины котлеты. Ачепарата восторженно взвизгнула  и кинулась обнимать подругу. Побегав еще по комнате с невнятными восклицаниями радости, она пришла в себя настолько, что вспомнила про Руюдзаки. Он недоуменно взирал на этот взрыв бурной радости.
- Что случилось? – наконец, поинтересовался детектив.
- О-оо, случилось что-то очень хорошее! Тебе здесь не надоело? В смысле – у Тэмарамай?
- Что… Ты издеваешся?
- Ничуть. Я спрашиваю совершенно серьезно. А то, знаешь ли, варианты появились… Ну, хочешь остаться у нее? А?
- А какие варианты? – насторожился Руюдзаки. – Еще какая-нибудь гадость?
- Я не гадость! – возмутилась болтунья. – Помнишь, я перед своим отлетом говорила, что нельзя делиться планами, а то не сбудутся? Ну, вот – сбылись! Я договорилась с Тэмарамай, что выкуплю тебя, ага. Это только говорится – выкуплю. На самом деле это серьезный такой обмен. Я должна была притащить что-нибудь из твоего мира. Ей трудно дается переход… А чего мы стоИм? Пойдем! О чем это я говорила? А, вспомнила! Ей трудно дается переход – и не только ей! А мне это – раз плюнуть. Вот, мы с ней договорились – я принесу, что она попросит, и ты получишь свободу. Сравнительную, конечно. Я бы не советовала в одиночку разгуливать по нашим улицам. На земле опасно даже для местных. Если пожелаешь, я могу отпустить тебя на все четыре стороны. Я предлагаю сделать так: ты какое-то время поживешь у меня. Но не в Доме, а в пещере. Она находится очень высоко, туда можно попасть только по воздуху. Главное – не попадаться на глаза Тэмарамай. Она через пару месяцев уже забудет о твоем существовании. А еще через пару недель – и о моем. Тогда можно подумать о твоем возвращении домой. Особо не обольщайся – шансы, что сложатся достаточно благоприятные условия, исчезающее малы. Тебя устраивает такой вариант?
Руюдзаки мог только кивнуть. Он был потясен. Парень так долго ждал это чуда, что теперь  просто не мог поверить, что оно совершилось.

***Откровенность***
Снова потянулись однообразные дни. Но теперь рядом была Ачепарата. Дом дышал и в результате пол и стены постоянно покачивались. А теперь под ногами был твердый, неподвижный пол пещеры. Сухой воздух доставлял Руюдзаки огромное наслаждение. В Доме ему не хватало кислорода. Там атмосфера была напоена каким-то неприятным запахом, раздражавшим горло.
Руюдзаки блаженствовал. Ачепарата тоже. Их вполне устраивало общество друг друга. Она могла болтать без умолку, Руюдзаки внимательно все выслушивал. Живя у Тэмарамай, он полностью оценил значение выражения «информационный голод». Ачепарата подтвердила его догадки о множестве миров. Но версия о «мире синигами» была ею безжалостно осмеяна.
- Значит, боги смерти? – хохотала она. – Ну ладно, петару в птичьем облике можно и за черта принять… и пейзаж у нас нес… нес…колько шокирует – с непивычки-то! Но… амоке… или ты летучих мышей боишься? Ой, ну ты сказанул… Вот же чудо в перьях!.. Надо же суметь такое придумать, а! «Мир синигами»! Нет, ну почему именно синигами? Обычно люди говорят про ад или чистилище. Почему синигами? А?
- Стой, - встрепенулся Руюдзаки, - какие амоке и петару? Что это?
- Не «что», а «кто»! Амоке – это я, а петару – Тэмарамай. Ну, только не ври, что забыл, что у нас две расы. Ваши ученые назвали бы амоке антропоидной расой, ага, а петару – инсектоидной. Это только если учитывать внутреннее строение организма. Ну и внешние различия. А ты еще не ответил на мой вопрос!
- Какой именно? – уточнил Руюдзаки, верный своей привычке вредничать.
- Не дури! Я спросила, почему синигами? Да еще во множественном числе? В каждой политеистической религии есть бог смерти. Но не боги!
Руюдзаки задумчиво смотрел на девушку. «Политеистической»? На первый взгляд – а также второй, третий и любой другой! - Ачепарата казалась бесшабашной веселой болтушкой. Но верное ли это впечатление? Порой с ее губ слетали мудреные слова, не вязавшиеся с образом милой глупышки. Маска? Можно прикинуться глупой и наивной, но никак не наоборот!
- Ну-ууу, будешь отвечать или мне придется прибегнуть к пыткам?
Парень мог только философски пожать плечами. Эта чудачка и так знала о нем столько, что рассказ о деле Киры не мог ухудшить ситуацию. И Руюдзаки начал рассказывать. Он говорил и говорил, не в силах остановиться.
Ачепарта слушала молча. Когда стало темнеть, она так же молча достала склянку со светящимися грибами. Голубоватое сияние озарило пещеру. Только тогда Руюдзаки замолчал. Он чувствовал себя совершено опустошенным, выжатым напрочь. Ужин прошел также в тишине. Наконец Ачепарата пробормотала с задумчивым видом, не к кому конкретно не обращаясь:
- Поразительно… я слышала столько историй, что была уверена – меня уже нельзя поразить… Но ты смог! Дело не в синигами и не в тетрадях смерти… мистики, всякой чертовщины хват и без них... А дело в тебе. Ты семь лет занимаешься расследованиями, имеешь дело с отбросами общества… или, хуже того, со злыми гениями, такими, как Лайт… но при этом не очерствел душой… Я говорю не о твоих поступках, а о том, КАК ты рассказывал об этом. Похоже, ты вполне преуспел на ниве демонстративной твердости и холодности… Если судить по твоим чувствам, ты так и остался ребенком… доверчивым и даже наивным… Ты слишком быстро повзрослел…Похоже, кроме Ватари, никто не знал тебя по-настоящему… твой гений – это палка о двух концах… с одной стороны, ты лучший детектив, но с другой – ты одинок… можно остаться одному и не быть одиноким…
Руюдзаки отвернулся к выходу из пещеры. Он не решался прервать этот монолог, мучительный, как операция без наркоза – такой острой была боль в душе. А Ачепарата все продолжала говорить.
- Ты боишься подпустить к себе  к себе людей, чтобы они не смогли опять тебя ранить…  Но нельзя всю жизнь игнорировать нарыв… Близость… душевная близость, любовь… их сочувствие… это помогает жить… дает силы… Сочувствие – это совсем не жалость… оно помогает исцелить твою боль, не растравливает ее… Руюдзаки?.. - Как парень не отворачивался, она заглянула ему в лицо. – Ох, прости! Я не хотела задеть тебя… Почему ты меня не остановил? – она обхватила его руками и поцеловала в щеку. Это стало последним перышком, преломившем спину верблюда. Плечи Руюдзаки задрожали и, как он ни старался сдержаться, на ее руку упали горячие слезы.

***Обида***
После памятного для обоих разговора минуло немало времени. С тех пор Руюдзаки узнал Ачепарату гораздо лучше. Порой она улетала на Землю, но быстро возвращалась. После таких прогулок девушка, как правило, надолго впадала в задумчивость. Тогда она неподвижно лежала, закинув руки за голову, и, хмурясь, смотрела на камни. В такие минуты ее губы шевелились, словно в немой беседе. Но сегодня все было по-другому. Ачепарата была весела и беззаботна. Она опять щебетала без умолку. Руюдзаки даже был рад. Царившая в последние дни тишина стала угнетать его.
- …значит, попасть на землю можно только через портал. И вернуться можно через него, ага. Увидеть его можно только с воздуха. Но тут не все так просто. Для этого надо подняться выше облаков, вот! Но самолет, дирижабль или еще какая-нибудь ерундовина в таком духе не годится. Нужны собственные крылья, а иначе – никак! Уж не знаю, почему… не все из нас могут проходить через Дверь. Некоторые даже не видят ее! Многим переход дается мучительно. Я – уникум! Мне это как раз плюнуть! Еще я могу проносить с собой почти что угодно. Тащить электронику вообще-то глупо – она помрет. В основном мне заказывают жратву. Еще часто просят человека… нет, не есть, не смотри на меня такими дикими глазами! Ну, у вас принято держать дома кошек, а у нас – людей. Только я не принимаю такие заказы. Если вы живете меньше, это еще не значит, что вы другие.
Поток слов лился и лился. Ачепарата разрешила задачу, мучившую ее последнее время, и теперь торопилась избавиться от слов, накопившихся за эти дни.
- …ага! - докончила она свою мысль, и после паузы  поинтересовалась: - Ты еще хочешь обратно? Не привык к нашему миру?
Руюдзаки аж задохнулся от охвативших его чувств. На миг ему даже изменило обычное спокойствие. Он ответил только после того, как справился с поднявшейся бурей эмоций.
- Хочу. Не привык, - и прибавил, глядя в глаза девушки: - Я все в нем ненавижу!
- Вот как? Я и не думала… - пробормотала Ачепарата как будто огорченно. Повисло тягостное молчание. После короткой паузы девушка продолжила, как ни в чем не бывало:
- Короче, дней эдак через десять Дверь окажется у нас над головой. И – заметь особо! – случится это за два часа до рассвета. Солнце еще будет спать, а обе луны – уже! Это почти идеальное стечение обстоятельств для твоего побега. А если еще будет плохая погода – тогда действительно идеальное, без всяких «почти», вот! Почти наверняка будет облачно, еще я специально поинтересовалась – вероятность дождя сорок процентов, ага! Ну, как? Не передумаешь? А то будет обидно – столько усилий и коту под хвост! – она говорила, улыбалась, стараясь скрыть обиду.
- Не передумаю! – клятвенно заверил ее детектив. Ему хотелось взлететь на волне счастья, охватившей душу. Ачапарата просмотрела на его улыбку и тоже засмеялась.

***Взгляд назад***
Неожиданно движение повторилось. Ватари остолбенел. На этот раз он четко разглядел светлую рубашку, на миг мелькнувшую между двумя трубами. Крыша! Воспитатель похолодел. С ясностью озарения он осознал, зачем забрался туда мальчик.
Бег на пределе сил, стук каблуков по лестнице, мелькание лиц и дверей. Наконец – верхний этаж и чердачный люк. Навесной замок пропал в незапамятные времена и воспитатель помнил, как закручивал плоскогубцами стальную проволоку, балансируя на лестнице, и как потом порезал палец, проверяя надежность такого запора. Сейчас люк был закрыт, но проволоки не было. «Как же он смог раскрутить ее без инструментов?» Ватари белкой взвился по вертикальной лестнице, стукнулся макушкой о люк и выпрыгнул на чердак. Нет, не слыхать шагов! Только грохочет дождь. «Может, померещилось? Господи, хоть бы я ошибся!» Ватари нащупал на стене выключатель и сияние запыленных лампочек озарило просторное пустое помещение. Ворвавшийся в распахнутое окно ветер швырнул в лицо воспитателю пригоршню колючих капель.
Распахнутое?! Ватари, уже собравшийся спускаться, проворно крутанулся на месте, оборачиваясь к зияющему проему. Еще утром, даже в обед окно оставалось закрытым, иначе бы при таком ливне на потолке уже появилась течь! А, может, все-таки, ветер? Ведь, наверняка, мальчишки залезали сюда, невзирая на любые запоры. Наверно, это они неплотно закрыли защелку. Да, точно, это их рук дело! Надо затворить створки, а то за ночь обитатели нижней комнаты уплывут вместе с кроватями. Ватари решительно направился к веющему холодом и влагой проему.

Отредактировано Леди Интегра (2009-11-13 20:09:56)

***Взгляд назад***
Да, это была работа ветра. Но этот сквозняк был вполне материален и обладал парой рук, измазанных чем-то темным. Что же это? Кровь! «Так, значит, он руками раскрутил проволоку!» Ни  одному человеку в здравом уме такое не могло прийти в голову, но для паренька, твердо решившего умереть, изрезанные пальцы и пронизывающий холод уже не имели значения. Держась за косяк, воспитатель осторожно ступил на крышу и тут же столкнулся новой проблемой: туфли скользили по мокрому железу, как катер по волнам.
Увидев свет, ребенок затаился за толстой трубой. Он добрался сюда, перебегая сюда от одного дымохода до другого. Стоя босыми ногами на холодном железе, парнишка посмотрел на гребень крыши. Оставалось пройти несколько метров. Но какая же она огромная, эта крыша! Было трудно не переступать на месте, но японец твердо решил стоять, пока не погаснет свет. В очередной раз обдумав все,  мальчик решил, что был совершенно  прав, когда решил идти по скату, а не по коньку крыши. Это было труднее, но резко уменьшались шансы быть замеченным.  Кто же мог предположить, что этот дяденька, не отходивший от него ни на шаг, так быстро заметит исчезновение своего подопечного.
Где-то далеко внизу булькала и пузырилась вода, изливающаяся из водосточной трубы. Когда воспитатель уйдет, важно не сорваться вниз. Такое падение наверняка обеспечит ему долгую жизнь… в инвалидной коляске. А мальчик хотел добраться до высшей точки на краю крыши, чтобы оттуда нырнуть вниз головой в объятия смерти, как пловец в волны.
Ватари долго смотрел на крышу, желая и страшась увидеть там детский силуэт. Но – нет. Никого нет. Прежде, чем облегченно вздохнуть и отправиться сушиться, воспитатель решил подняться повыше и оттуда обозреть окрестности. Ватари не посетила мысль о том, сколь комичную фигуру он представляет собой, путешествуя на четвереньках по крыше и тем самым уподобившись коту.

***Взгляд назад***
Паренек снова посмотрел в небо и поджал пальцы на ногах. Случайно брошенный через плечо взгляд заставил его вздрогнуть. Не было сомнений – стоит Ватари немного повернуть голову и он сможет увидеть тонкую фигурку, затаившуюся за трубой. Махнув рукой на осторожность, мальчишка бросился бежать, грохоча по железу босыми пятками. Но он недооценил отчаянную решимость воспитателя. Тот метнулся наперерез ребенку, удачно проехав на скользкой крыше. Пацан оказался в невыгодной ситуации – он бежал вверх, а Ватари – сверху.
Несколько событий произошло одновременно: Ватари попытался сгрести мальчишку в охапку, туфли заскользили, он грохнулся на одно колено, руки воспитателя завершили движение, парнишка рванулся изо всех сил, очки соскользнули с носа  наставника и с тихим звяканьем пронеслись по крыше, чтобы нырнуть в водосточный желоб. Мир вмиг расплылся, словно акварельный рисунок под струей воды. Все это произошло за какую-то секунду, и оба застыли. Ватари боялся даже дышать глубоко, но все равно неумолимая сила притяжения стягивала их в четырехэтажную пропасть двора. Японец безуспешно пытался оттянуть руку, давящую ему на горло.
Детские губы выдохнули бранное слово у самого уха Ватари.
- Ты не видишь без очков... – прошептал  ребенок. – Слушай меня! – Как можно приказывать шепотом? Но этот мальчишка смог. Ватари уже чувствовал, что правая нога находится в полудюйме от края крыши, и был готов послушаться хоть черта, если бы нечистая сила вдруг озаботилась его благополучием.
- Слушай меня внимательно, - приказным шепотом повторил паренек. - Делай, что я скажу. Возле твоей правой ноги, немного выше щиколотки, есть выступ. Ты должен встать на него. – Ошалевший от шока воспитатель покорно следовал четким указаниям несостоявшегося самоубийцы. – Можешь отпустить меня…Я больше не буду убегать. Слева от тебя находится выход. Медленно двигайся к нему. Медленно. – Наставник снова стоял на четвереньках, упираясь носками туфлей в бортик на краю крыши, который не должен был позволять снегу падать. Но сейчас он не давал сорваться человеку. Ватари показалось, что он целую вечность пробирался на ощупь в расплывчатом облаке холода, повинуясь детскому голосу, едва слышному за шумом ливня. – Протяни руки вверх и берись за край окна. Залезай.
- Нет, ты первый, - сообразил возразить воспитатель. Мальчишка пожал плечами, но спорить не стал. В тот момент, когда он уже был готов спрыгнуть внутрь, две пары крепких рук ухватили его за плечи и сдернули из окна. Спустя мгновение после испуганного детского восклицания Ватари почувствовал, как могучая сила в лице дюжих охранников приюта втянула его внутрь, как пылесос – бумажку.
Ватари осторожно распрямился. Было удивительно приятно ощущать под ногами ровный  пол и знать, что больше некуда падать. Где-то внизу кашлял мальчишка. Кашлял так, будто собирался вывернуться наизнанку.
Из сбивчивых пояснений  сторожей Ватари понял, что они кинулись следом за ним, но не решались вмешаться в происходящее. Но следующая реплика встревожила его.
-…забрать, куда положено…- говорил более молодой голос. Вслед за тем детская ладошка скользнула по запястью воспитателя и сжалась на большом пальце. Не поняв ни слова из разговора, ребенок, тем не менее, ощутил грядущие неприятности и инстинктивно бросился к своему единственному защитнику. Ватари подхватил ребенка на руки. Мальчик обнял воспитателя за шею и уткнулся носом в его плечо.
- Что такое? Куда вы его тащите? - сурово поинтересовался Ватари, устремляя невидящий взор в направлении охранников.
- Куда положено, за попытку убийства, - в два голоса забубнили охранники. Ватари похолодел. «Куда положено» в данном случае означало «в другой филиал», то есть в настоящую тюрьму для малолетних преступников!
- Еще чего не хватало! – возмутился воспитатель. – Да  он же помог мне! Не верите – не надо! Но никуда вы его не заберете! Я беру всю ответственность на себя!

***Война...***
Все следующее утро Руюдзаки подавлено молчал. В этот день удача улыбнулась им: желающие подвезти пару обворованных студентов нашлись в первые полчаса. Айя сочинила грузовика фантастическую историю об угнанной машине с вещами и скоро путешественники тряслись в пустом кузове. Девушка тоже затихла, поняв,  что ей не удается расшевелить своего спутника.
Когда машина скрылась из виду, свернув на боковую дорогу, они были уже далеко от места высадки. Они шли рядом, но не вместе. Гнетущая тишина не собиралась исчезать. Скорее – наоборот. И Айя не выдержала. Сначала она остановилась. Руюдзаки замер рядом, безучастно глядя в землю. Он не отреагировал и на заботливое предложение сделать привал, без которого сама Айя вполне могла обойтись.
- Эл… - девушка несмело заглянула в лицо другу. – Что вчера случилось? Ты уже почти сутки молчишь…
- Айя. – за именем ощущалась тяжеловесная точка. Взгляд детектива был непроницаемо холоден. – Какое сегодня число?
- По вашему или нашему исчислению? – растерялась она. – Есть же разница… - под безжизненным взглядом странного гения Айя совершено стушевалась и опустила взгляд. - Ну… у нас 715 или 716 день 937 года после Часа Смерти, а у вас – 9 июля 2012 года. Так что такое? Кто-то умер?..
- Ты говорила, что я жил в вашем мире год. А прошло пять лет. Или есть разница в течении времени?
- Нет, - прошелестел еле слышный шопот. – Наш год в пять раз длиннее вашего. 844 дня по семьдесят два часа. В часе 50 минут по 50 секунд. Ты из-за этого сердишься?.. Но я… я думала – ты понял! Это же так заметно! Ты же сам говорил, что дни стали длиннее!..
- Ты могла сказать сама. Но ты умолчала. А это – форма лжи, - колючие слова хлестали, как злые льдинки. – Я считал, что мы союзники. Жаль, что это не так.
- Да-аа?.. – вскинулась Айя. – «Не так», значит? «Могла сказать»? Чтобы ты испугался, что жизнь уходит, и натворил глупостей? Или умер от тоски, да? Пока ты думал, что теряешь только год, ты был спокоен! Да ты, вообще, соображаешь, какие шансы были на побег? Такие же, как на вспышку сверхновой у нас над головой! – ошеломленный ее напором Руюдзаки попятился, а она продолжала выкрикивать: - Портал охраняется! Нас бы казнили нафиг, если бы я ошиблась хоть на минуту! Как тебе больше нравится – быть сваренным или чтобы сразу начали переваривать? Ну, что?! Да нам фантастически повезло проскользнуть! Мне теперь придется жить на земле большую часть жизни! Это если еще повезет вернуться! Ну тебя нафиг, раз такой умный! Добирайся сам куда хочешь – хоть к черту на рога! Обходись без меня! Все, хорэ!!!
Руюдзаки стоял и смотрел, как она бежит прочь. Яркое солнце мешало разглядеть тонкий силуэт, и гениальный детектив почувствовал себя маленьким и очень виноватым. Что с того, что он мог провести эти годы на Земле? Что это бы изменило, если он бросил дело Киры? Да и в том мире следовало радоваться, что Айя избавила его от тягостного общества Тэмарамай.
- Прости, я – неблагодарная скотина, - признал детектив. Но Айя не услышала бы, даже если бы он кричал, а не бормотал себе под нос. Потом Руюдзаки сел в пыль.
Теперь можно не торопиться. Можно ползти собственным черепашьим темпом. И даже лечь и отдохнуть. Все равно не ему тягаться в беге с оборотнем. Далеко  на горизонте висело бледное размытое облако, похожее на протянутую руку. Только это уже не имело значения, ведь больше никто не останавливался, чтобы улыбнуться такой мелочи. «В свободе есть свои минусы», - думал Руюдзаки, лежа на спине и глядя в белесую высь.

Отредактировано Леди Интегра (2009-12-08 20:22:40)